Хатынь
Тягчайшее преступление совершил 118-й полицейский батальон, сформированный в 1942 году в Киеве, а также подразделения батальона СС небезызвестного Дирлевангера.
Трагическую участь Хатыни разделили 9200 сел и деревень. 5925 из них уничтожены вместе с жителями.
Хатынь — незаживающая боль. Каждый из нас должен осознать, чтó грозило нашему народу… Масштаб содеянного говорит о том, что это была целенаправленная политика фашистской Германии на истребление нашей нации.
К сожалению, сегодня некоторые историки пытаются обелить фашистский оккупационный режим и, в частности, гауляйтера Кубе, при котором была уничтожена Хатынь, многие другие населенные пункты. Но это тема отдельного разговора.
Можно только одно сказать: память о Великой Отечественной войне должна быть священной.
1105 дней сохранялся фашистский оккупационный режим на Дзержинщине. Дорого обошлась неволя нашему району. Практически все промышленные предприятия, колхозы и совхозы были разрушены и разграблены. Многие тысячи жителей были убиты карателями или погибли в боях на фронтах и в партизанских отрядах, защищая честь и независимость нашей Родины.
Чудовищный фашистский каток оставил свой кровавый след и на Дзержинщине. Сожженны вместе с жителями Глухое Перхурово, Литавец, Любаженка, Садковщина, Скирмантово.
Глухое Перхурово
Деревня находилась на территории Демидовичского сельсовета. 30 января 1943 года фашисты ворвались в село, согнали жителей в хлев и сожгли. Некоторых расстреляли прямо на улице. Погибло 120 мирных жителей. На месте трагедии в 1957 году установлена мемориальная доска.
Единственным выжившим в той трагедии был Иван Юлианович Мацкевич, работавший в 70—80-х годах секретарем парторганизации, заместителем председателя колхоза имени Фалько, а затем председателем Фанипольского сельского Совета. Помню, как он делился со мной и председателем колхоза А. Н. Валахановичем своими горькими воспоминаниями:
— Мне исполнялось семь лет и я с большим воодушевлением готовился 1 сентября пойти в первый класс… В тот морозный солнечный день вся семья была в сборе. Мама накрывала на стол… И вдруг на улице раздались выстрелы, послышались крики людей. Я успел спрятаться под печь.
Семью выгнали на двор. Затрещала автоматная очередь. По хате ходил немец и о чем-то переговаривался через открытую дверь с другими. Разлил на пол бензин и внезапно нагнулся… Наши глаза встретились. Я до сих пор помню его лицо до мельчайших подробностей. Он выстрелил, пуля просвистела рядом, не задев меня. Затем я услышал стук захлопнувшейся двери… Немец ушел. Через некоторое время я выбрался, оделся и, переступая через тела своих родителей, побежал к родственникам в соседнюю деревню.
Видимо, пережитое отразилось на его здоровье. Этот добрый, отзывчивый и кристально честный человек, к сожалению, очень рано ушел из жизни.
Литавец
Эта деревня находилась на территории Добриневского сельского Совета, недалеко от границы с Узденским районом. 14 декабря 1943 года фашисты в ходе специальной операции «Якоб» сожгли ее вместе со 190 жителями. После войны Литавец так и не возродился.
В 1986 году на месте сожженной деревни вырос уникальный мемориальный комплекс. Возведен он на общественных началах с помощью комсомольцев района. Скульптор Светлана Горбунова почти ежедневно на месте консультировала, следила за ходом строительства. Проект реализован по инициативе тогдашнего первого секретаря Дзержинского горкома партии Владимира Гиляровича Гаркуна.
Мне часто приходилось участвовать вместе с учениками Боровской средней школы в субботниках по благоустройству этого святого места. В результате родилось такое стихотворение:
Литавец, как поникший сад,
Молчит в гнетущей тишине.
Застыл как памятник — набат.
С самой Хатынью наравне.
Деревня есть, деревни нет,
Остались в поднебесье стоны.
И не придет сюда рассвет,
У этих мест свои законы.
Средь многоцветья полевого
Ромашкой устлан скорбный путь.
Не слышно визга молодого,
Про песнь в околице забудь.
Священной памяти страница,
Она в сердцах людских живет.
Сверкают трауром зарницы,
И мал, велик сюда идет.
Литавец — нам напоминанье,
Война пощады не несет.
Стоит он в бронзе — изваянье,
От впечатлений всех трясет.
Сельчане кровью заплатили,
Нам радость жизни принесли.
О них мы, люди, не забыли,
В святые лики вознесли.
Любожанка
Эта деревня также была расположена на территории Добриневского сельского Совета. Фашисты ворвались сюда 7 декабря 1943 года и уничтожили 42 жителя, спалили 12 дворов. Мало кому удалось уцелеть. Здесь жила также молодежь из других деревень — спасались от угона в Германию.
Любожанка активно поддерживала связь с партизанами. Сельчане пекли хлеб, шили и ремонтировали одежду, стирали белье, информировали о передвижениях немецких войск и полицейских. После войны деревня также не возродилась. Лишь памятник указывает на то, что здесь жили люди.
Садковщина
В четырех километрах от Дзержинска, в Боровском сельсовете, находится деревня Садковщина. До Великой Отечественной войны в ней проживало 104 человека и было 15 дворов.
Ранним утром 2 февраля 1943 года карательный отряд полицейских окружил деревню и начал сгонять жителей в гумно. Обложив сарай соломой, фашисты подожгли его. В огне сгорело 96 человек. Впоследствии выяснилось, что полицейские ошиблись. Было запланировано сжечь деревню Садовщина Путчинского сельсовета.
После войны деревня возродилась. А в 1957 году на могиле, где покоится прах жертв фашизма, был установлен памятник, за которым ухаживают ученики Боровской средней школы.
Скирмантово
Эту деревню Путчинского сельсовета полицейские сожгли 29 августа 1943 года. Погибли 162 мирных жителя и 30 евреев, убежавших из Минского гетто.
После войны деревня была отстроена. В 1956 году на могиле жертв фашизма установлен памятник, а позже воздвигнут мемориал, где увековечены имена погибших.
Своеобразной данью памяти безвинно погибшим может стать мемориальный знак с указанием всех сожженных в районе деревень. Его можно установить в Дзержинске.
Набат Хатыни, других погибших деревень стучит в наши сердца: люди, не дайте трагедии повториться!
За годы Великой Отечественной войны фашистскими оккупантами на территории Дзержинского района было уничтожено 12 деревень, многие из которых восстановлены. В результате расправ над местными жителями погибли 636 человек, большинство из них сгорели заживо. Был уничтожен 291 дом.
